ВВЕДЕНИЕ
Латинский
язык (Lingua Latīna) свое название получил от небольшого италийского
племени латинов (Latini), жившего в области Лаций (Latium). Эта область находится
в средней части Апеннинского полуострова. Здесь, по преданию, в 754–753 гг. до
н. э. братьями Ромулом и Ремом был основан город Рим (Roma). В 8 в. до н. э.
Римом называлась италийская деревушка на Палатинском холме, состоявшая только
из хижин соломенной кровли. За полтысячелетия эта деревушка превратилась в
столицу государства, подчинившего себе большую часть Ближнего Востока, Северной
Африки и Европы. Рим вел агрессивную завоевательную политику, в то же время
породил собственную уникальную культуру, привносившую городской характер и
отличавшуюся большой утонченностью. По мере роста завоеваний Рима и расширения
Римского государства латинский язык получил широкое распространение не только в
бассейне Средиземного моря, но и за его пределами. Таким образом, до второй
половины V в. н. э. (
Широкому
распространению латинского языка на завоеванных территориях способствовали его
лексическое богатство и грамматическая стройность, краткость и точность
выражения.
История
латинского языка делится на несколько периодов:
·
Архаический
период VI–IV вв. до н. э.;
·
Доклассический
период III–II вв. до н. э. — это период становления литературного латинского
языка. Основные памятники этого периода: комедии Плавта и Теренция, а также
трактат Катона Старшего «О земледелии».
Однако
наибольшего расцвета и совершенства латинский язык достигает в эпоху «золотого
века» — во время правления императора Августа (I в. до н. э.). Классическая,
или «золотая» латынь характеризуется грамматической, синтаксической и
стилистической законченностью. «Золотой век» — век наивысшего расцвета римской
литературы. В это время творили Цицерон, Вергилий, Гораций, Овидий, Цезарь, Саллюстий.
Следующим
этапом в истории латинского языка является период «серебряной латыни» (I в. н.
э.). Он отличается от классического литературного языка и испытывает
определенное влияние языков римских колоний. К этому времени уже окончательно
сложились фонетические и морфологические нормы литературного языка, были
установлены правила орфографии, которыми до сих пор руководствуются при издании
латинских текстов. Эпоха Средневековья в истории латинского языка
характеризуется как период Latinĭtas vulgāris («вульгарная латынь»)
или еще как Latinĭtas culinaria («кухонная латынь»). Именно в этот период
в латинский язык вводится множество новых слов и понятий, отсутствовавших в
классической латыни.
Однако
в эпоху гуманизма (XIV–XVII вв.) латинский язык вновь приближается к идеалу
«золотой латыни». Именно в этот период создается прекрасная новолатинская
литература. В эпоху Средневековья на латинском языке ведется преподавание в
школах и университетах Западной Европы, (Болонский университет — конец XII в.;
Оксфордский и Кембриджский — начало XIII в.), кроме того, на этой территории он
функционирует как общий письменный язык.
В
Новое время, вплоть до XVIII в., латинский язык используется как язык науки и
дипломатии.
Несмотря
на последующее вытеснение латинского языка национальными языками, и до
настоящего времени он остается языком естественно-научной терминологии, широко
используется в юриспруденции.
Разговорная
форма латинского языка (sermo cotidiānus) и простонародная форма (sermo
vulgāris) оказали большое влияние на формирование романской группы языков,
окончательно обособившихся в IX в. Латинский язык относится к индоевропейской
семье языков и лежит в основе таких романских языков (от лат. Romanus —
римский), как итальянский, испанский, португальский, французский, каталонский,
провансальский, румынский и молдавский. Народы, у которых местный диалект
оставался господствующим (немцы, англы, саксы, чехи, поляки, мадьяры), также
позаимствовали огромное количество слов латинского происхождения. Сформировавшиеся
национальные языки стали первоэлементом художественной литературы, а латинский
становится языком школ и университетов, где преподавание велось на языке
римлян. Латынь используют в медицине, в католической церковной службе. В
настоящее время латинский язык является официальным языком католической церкви
и государства Ватикан. В католической церкви до Второго Ватиканского собора
(1962–1965 гг.) служба велась только на латинском языке.
Для
юристов латынь осталась языком закона и порядка. Неоценима роль «латинской
дороги к праву»: Via Latina ad jus.
Древнейшим
юридическим документом, отражающим римский быт и римские институты, являются
Законы XII таблиц (Leges duodecim Tabularum) — подлинное свидетельство V в. до
н. э., названные римским историком эпохи принципата Августа Титом Ливием
«источником всего публичного и частного права» — Fons omnis public! Privatique
juris. Эти законы были вырезаны на досках, установленных на Forum Romanum — на
своеобразном центре общественной жизни города, где ежедневно сообщалась
информация о текущих событиях.
Сохранилось огромное количество трудов римских юристов. Наиболее
известным учебником по праву (Institutiōnes)
считается курс школьных лекций Гая (Gajus) — римского правоведа второй половины
II в. н. э. В институциях, отличавшихся отточенностью языка, изложена
систематизация права.
Пик
славы римских юристов приходится на правление Александра Севера. Труды
северских правоведов оказываются настолько фундаментальными, что определяют
дальнейшие пути развития юриспруденции, а римское право становится правом всего
цивилизованного мира. Главным советником императора Севера был Домиций Ульпиан
(Domitius Ulpianus — II – начало III в. н. э.), написавший труд «Ad edictum»,
состоящий из 83 книг, содержащих комментарии к преторскому праву.
Сохранилось
множество высказываний римских юристов. Их коллекционировали, объединяли в
сборники. Одним из наиболее полных собраний сентенций являются знаменитые
Digestae, больше известные с
Юстинианово
законодательство, представляющее собой главным образом собрание и переработку
всего предшествовавшего юридического материала, состоит из 4 главных частей: 1)
Institutiōnes, 2) Digesta, или Pandectae, 3) Codex Justinianus и 4)
Novellae.
I.
Institutiōnes в 4-х книгах представляют собой главным образом переработку
сочинения юриста Гая и являются одновременно и начальным учебником права, и
действующим законом. Составлены Institutiōnes в
II.
Digesta, или Pandectae — ряд извлечений, сделанных из сочинений 39 юристов,
деятельность которых приходится на классический период римского права, т. е. с
I до III в. н. э. Сборник этот состоит из 50 книг, каждая книга (кроме 30, 31 и
32) делится на титулы, в титул входит несколько фрагментов. Это и есть ядро и
богатейший материал гражданского римского права. Он составлен в
III.
Codex Justinianus, сборник императорских постановлений, обнародованный
Юстинианом в
IV.
Novellae. Под этим названием известны дополнительные постановления от 535 до
565 гг., изданные большею частью нa греческом языке.
Право
начиналось с устного предания. Самой подходящей формой для передачи сообщения
признавалось устное, живое, звучащее слово, которое более всего способно
вызвать интерес и воздействовать на ум и чувства слушателей. Звучащее слово,
обращенное к коллективу с призывом к действию, приобретает все большее значение
как фактор функционирования государственной системы. Таким коллективом чаще
всего являлся строй воинов, которых необходимо вдохновить для битвы.
Устное
слово способствовало умению общаться, слышать и понимать друг друга. Это и есть
устное предание, т.е. «юриспруденция», которую произносили и которая в будущем
заложила основу всего правопонимания. Из устного права (jus nоn scriptum)
развилось право писаное (jus scriptum), называемое в Средние века еще и
«писаный разум» (ratio scripta). К устному слову в Древнем Риме относились с
большим вниманием. Мысль должна выражаться ясно. Человек, желающий убедить
других и владеющий искусством убеждать с помощью слов, имел возможность влиять
не только на поступки политиков, но и на саму политику. Римлянина определяло
выражение vir bonus dicendi peritus — добропорядочный человек, искусный в
речах. Всюду звучит речь (eloquium), везде слышится слово (verbum), все вопросы
решаются в общении, публично. Красноречию римляне учились у греков. Традиция
говорить убедительно и красиво в Древней Греции существовала уже в V–IV вв. до
н. э. Из Греции в Рим приезжали учителя, преподававшие искусство не только думать,
но и говорить. В Афинах, а затем в Малой Азии, славившейся своими риторическими
школами, учился Великий Цицерон (Marcus Tullius Cicero), «самый большой учитель
красноречия римлян» — «maximus auctor eloquii Romani Tullius». Там учили ценить
bene dictum — разумное, правильно сказанное слово, осторожно и ответственно
подходить к нему. Самое главное — требовали говорить правду, «предпочитая
правое угодному толпе», как свидетельствует Цицерон.
В
понятие словесного выражения (elocutio) входила грамматическая правильность
(latinitas, urbanitas) и ясность речи (plana elocutio), длина фразы,
употребление экспрессивных средств и др. Если речь не была правильной, то ее
считали варварской. Что касается языка, то правильным признавали разговорный
язык образованных людей (urbanitas).
Различали
три вида красноречия: торжественное (genus demonstrativum); совещательное,
включающее речи убеждающие и разубеждающие (genus deliberativum); судебное
(genus judicale). Источниками красноречия могло быть врожденное дарование
(ingenium, natura), обучение (doctrina или ars), упражнение (exercitatio),
подражание (imitatio).
Учение
о трех стилях, знакомое нам со времен М. Ломоносова, как раз и основывалось на
тех понятиях искусства словесного выражения, которые были разработаны в Древней
Греции, а потом и в Риме: как искусство (ars), наука (scientia) и просто
сведения (notitia). Античные представления о стилях опирались на некие
экстралингвистические факторы, лежавшие в основе теории трех стилей,
обслуживавшей и античность, и Средневековье, и некоторые периоды Нового
времени. Можно выделить три таких фактора: географический, связанный со
стилистическими манерами, культивируемыми в различных частях античного мира;
социальный, связанный с различиями в речевых манерах жителей столицы, деревни и
провинции, и референтный, связанный со степенью «возвышенности» предмета, о
котором идет речь. Опираясь на первый фактор, античные теоретики выработали
представление о таких трех стилях, как аттический, азианский и родосский.
Подчеркнем, что они слабо соотносимы с понятием высоты стиля, близким
современному лингвисту и ассоциирующимся с теорией трех стилей Ломоносова. Так,
если азианский стиль с большой натяжкой можно соотнести с высоким, а родосский
— со средним, то соотнести аттический стиль с низким нельзя. Один из теоретиков
и последователей аттического стиля Дионисий Галикарнасский выделял,
соответственно, строгий, изящный и средний стили, что соотносимо с аттическим,
азианским и родосским. Естественно, «строгий» аттический стиль мы никак не
можем трактовать как «низкий». Аттический стиль толкуется как умеренный,
аскетичный, азианский — как пышный, украшенный, а родосский — как средний.
Античные географические стили ассоциировались со стилистическими манерами, или,
современно выражаясь, стратегиями порождения текста. Другой подход к выделению
трех стилей мы обозначили как социальный. Он соотносил стили с особенностями
речевого поведения жителей города (Рима), деревни и провинции. Это, казалось
бы, близко к современному выделению территориальных диалектов или, с другой
стороны, социальных сред. «Провинциальность» или «рустичность» («сельскость»)
могли лишь отчасти соотноситься с реальными диалектными особенностями. В этой
теории городской стиль принимался за образцовый, а два других содержали более
(провинциальный) или менее (сельский) заметные искажения образца. В этом
отличие данных стилей от азианского, аттического и родосского, относительно
первенства которых велись споры. Искусственно шкалированное отклонение от
правильности, точнее от чистоты (latinitas), лежащее в основе представлений об
этих трех стилях, не описывало реальных диалектов латинского языка. Более того,
отклонение от чистоты могло служить для достижения таких качеств речи, как
уместность (рустичный, сельский стиль в соответствующих жанрах) или ясность.
Судебная
речь (genus judicale) оратора должна была состоять из вступления (exordium),
изложения темы (narratio), разработки темы (tractatio) и заключения
(conclusio). Юридические изречения — своего рода афоризмы, выражающие законченную
мысль и отличающиеся краткостью и отточенностью формы выражения, - можно
расценивать как документы и первоисточники, ибо они неизменны в своем
компонентном единстве и не допускают двойственного толкования. Правовой термин
требует точного смысла, в противном случае право перестает быть правом. Когда
«неясен голос закона» (ambigua vox legis), то из неясности рождается
противоречие (ex ambiguo controversia nascitur), а это означает, что в
юриспруденцию вторгается дипломатия, каббалистика, политика, идеология, религия
и т.д.
Отличительной
чертой латинской речи является лаконичность, которая в юридических выражениях
приобретает характер принципа и становится руководством к действию: «Legem
brevem esse oportet» (необходимо, чтобы закон был краток).
Стремление
к краткости в латинском языке проявляется и в широком использовании сокращений
в юридической терминологии. Например, четыре буквы S.P.Q.R. составляли
торжественную формулу римской государственности — Senatus populusque Romanus (Сенат
и римский народ) — подчеркивая одновременно значение Сената в политической и
общественной жизни Древнего Рима. Глагол «condemno» (осуждаю) обозначали буквой
«С» и по этой причине ее называли «Littera tristis» (скорбная буква). С буквы
«А» начиналось слово «absolvо» (оправдываю, освобождаю), поэтому она называлась
«littera salutaria»(спасительная буква).
Устное,
живое слово и его восприятие обусловило беспрецедентную в истории роль оратора.
Передачу информации необходимо озвучить словом: nemo sine voce dixisse
existimatur — без словесного высказывания никто не выразит мысль.
Юридическое
значение признавалось не только за словом, но и за молчанием.
Qui
tacet, consentire videtur — кто промолчал, когда мог и должен был говорить, тот
рассматривается как согласившийся — одно из основных положений римского права,
доказывающее «от противного» силу произнесенного слова. Словами — «cum tacent,
clamant» — «они молчат, но они кричат», обозначил красноречивое молчание
сенаторов великий римский оратор Марк Туллий Цицерон в своей первой речи против
заговорщика Катилины.
Фразеологизмы
древних доносят до нас истинную цену vivae vocis — живого голоса, живого слова.
Слово в правовом обороте обладало исключительной практической ценностью. В
судебных спорах одинаковый вес имели как документальные (instrumentaria), так и
устные свидетельства (depositiones testium). Так, от признания, сделанного
перед судом, нельзя отказаться — confessio facta in judicio non potest
retractari. Любой суд
предполагает, что каждый говорит лишь то, что заранее взвесил, ибо каждый
знает, что высказанное вредит, невысказанное не вредит — expressa nocent, non
expressa non nocent. Правовым обязательством считается то, что человек сказал,
а не то, что он подумал — uti lingua nuncupassit, ita jus esto (как поименует
язык, так да будет право).
Римские
юристы высоко ценили слово, сказанное человеку, сказанное человеком (в отличие
от современного «слово к делу не пришьешь»). Доверие к сказанному другим
передавалось словом fides, которое превратилось в элемент правового мышления в
виде «bona fides». «Добрая воля» обозначала взаимное доверие договаривающихся
сторон, т.е. скрепляла неформальные договоры, затем стала влиять на отдельные
области вещного, наследственного, и даже публичного права. От fides отпочковался
целый ряд юридических институтов, например, fiducia — основанный на доверии
перенос права собственности на вещь на доверенное лицо; fide promissio — разные
формы поручительства и т.д.
Краткость
и емкость латинских пословиц, крылатых выражений, позволяет употреблять их,
адаптируя к быстро меняющейся жизни, четко и метко определяя свое отношение к
политическим событиям, фактам, государственным и общественным деятелям.
Формулы
римского права часто используются в юридической литературе, в публицистике.
Например, слова Цицерона «Jus est ars boni et aequi» (Cic. Brut., 39) — «Право
есть искусство добра и справедливости», актуальны и в наше время. Следует
помнить о справедливости и добре как самых главных положениях права, никому не
должен быть причинен вред под видом закона.
Уважение
к праву, закону начинается с точного знания юридического термина и выполнения
правовой формы, в противном же случае это может привести к антиюридизму: «Qui
perdit virgola, perdit causa» (Кто пропустит запятую — проиграет дело).
Столкнувшись
через века с нечеткостью и многословием законодательства, расхождением буквы и
духа законов и т.д., нельзя не восхититься отточенностью и законченностью
латинских правовых понятий. Ибо основным для римских юристов было содержание:
«Rem tene, verba sequentur» (Овладей делом, а слова последуют (найдутся).
Основу римского права (Jus Romanōrum) составили
законоположения. Гражданское, уголовное и процессуальное право в этих законах
не были еще разделены. Выделение гражданского права (jus civile) увенчалось
составлением свода гражданского права (corpus juris civilis). В центре внимания
оказались вопросы семейного, наследственного и соседского права. Частное
уголовное право развивалось на базе существовавшего уже наказания за убийство и
покушение на собственность, если, конечно, совершивший эти преступления не дитя
(infans) или безумный (furiosus). Бедность, глупость, добровольное признание,
незнание законов не освобождало от ответственности (ignorantia non excusat),
раскаяние в содеянном не имели для римского юриста вплоть до эпохи Юстиниана
никакого значения.
Для
юриста латинский язык и в наше время остается языком закона и права.
Юридические изречения представляют собой не только правовой, но и культурный
феномен. Они воспроизводят особенность стиля латинского языка: краткость,
содержательность, остроту и точность. Латинские выражения обладают большой
убедительностью, доказательностью и, несомненно, воспринимаются в качестве
атрибута ораторского искусства.
Многие
формулы римского права в настоящий момент являются непременной принадлежностью
научного опыта и широко используются правоведами, литераторами, публицистами и
т.д.